Беларусь покрывают новыми памятниками – порой, самыми неожиданными. За что их критикуют историки

Новые мемориалы: политика, абсурд и сталинизм

В советской историографии вместо Второй мировой войны было введено понятие Великой Отечественной (ВОВ), которое исключало крайне неудобные моменты из общей картины. В том числе, союзнические отношения СССР с нацистской Германией в 1939-1941 годах. Так была практически стерта память о беларусах, погибших в начале Второй мировой в составе польской армии.  

В современной Беларуси не только продолжили советские традиции замалчивания, но и пошли дальше, используя тему Великой Отечественной в своих политических интересах.

После мирных протестов 2020 года Генпрокуратура инициировала дело о «Геноциде беларуского народа», которое преследует политическую цель в создании врагов из Запада и оппозиции.

В год 80-летия победы в ВОВ в областных центрах появились типовые монументы в память о жертвах «геноцида беларуского народа» – в Гродно, Витебске и Могилеве (в Гомеле и Бресте их установили в 2024-м).

Историк Павел Терешкович обращает внимание: термин «геноцид» имеет четкий юридический характер и в этом случае не может быть применим – в случае событий на территории Беларуси стоит говорить о «преступлениях против человечности».

 – І акрамя таго незразумела, што ў гэтым выпадку маецца на ўвазе пад беларускім народам. Габрэі, якіх масава знішчалі ў Беларусі, – гэта беларускі народ ці не? Улады дапускаюць шмат недасказанасці і непаразуменняў, – отмечает в комментарии «Салідарнасці» Павел Терешкович.

Помимо памятников в память о жертвах «геноцида беларуского народа» в 2025-м в Беларуси появился ряд других монументов. Только памятных досок героям Советского Союза, вероятно, открыли десятки.  

Откровенно абсурдной получилась история с присвоением Барановичам и Орше статусов «Городов трудовой славы 1941-1945» – при том, что до лета 1944-го они находились под нацистской оккупацией.

Из путанных объяснений чиновников нельзя было понять, как такое могло получиться. А дело в том, что подобная инициатива давно существует в России и по ее примеру к 80-летию победы Совет глав государств СНГ решил «наградить» почетными статусами другие тыловые города бывшего СССР – в Казахстане, Узбекистане, Азербайджане и т.д.

А беларуские власти, желая, вероятно подстроиться под денежный поток, сделали так, что в список втиснули и беларуские города: в Барановичах абсурдную стелу уже открыли, в Орше установка еще планируется.

Канадский историк Дэвид Марплз, автор книги «Our Glorious Past': Lukashenka’s Belarus and the Great Patriotic War» отмечает в комментарии «Салідарнасці»:

– Мемориалы и музеи служат в Беларуси для укрепления места войны в современном обществе, особенно сейчас, когда почти все ветераны ушли из жизни. В XXI веке количество музеев и памятников быстро расширилось – при опоре на советское мемориальное наследие, которое начало активно развиваться в 1965 году, в 20-ю годовщину окончания войны. Последнее официальное явление, «геноцид беларуского народа», несомненно, приведет к созданию новых памятников и мемориалов.

При этом Дэвид Марплз подчеркивает: «С помощью памятников и музеев, режим увековечивает сталинизм в современной форме – возможно, не столь явно, но это происходит».

В этом контексте можно вспомнить открывшийся 20 лет назад комплекс «Линия Сталина». Также показательно открытие в 2025-м «Музея Славы Могилевщины» на Буйничском поле. В первых двух залах нового музея – романтизация довоенного Могилева и фигуры курсантов местной школы НКВД.

Академический директор «Беларускага інстытута публічнай гісторыі» Алексей Ластовский в комментарии «Саліданасці» обращает внимание, что в советской Беларуси старались расставлять акценты по-другому:

– У савецкія часы ўлады БССР змаглі выбіць сваю нішу і стварыць уласную традыцыю траўматычных помнікаў, прысвечаных вайне. Гэта сапраўды моцныя помнікі. Самы яскравы прыклад – мемарыяльны комплекс Хатынь.

«Я вижу огромный разрыв между официозом и тем, что мы имеем на земле»

Правда, политолог, директор Института политических исследований «Палітычная сфера» Андрей Казакевич считает, что усилия властей в сфере мемориалов и музеев не получают желаемого эффекта:

– Пры штучнасці наратываў уладаў адкрыццё новых аб'ектаў, па маіх назіраннях, не выклікае эмпатыі ці нейкай заўважнай эмацыйнай рэакцыі. «Ну адкрылі і адкрылі». Пра памятную шыльду забываюць праз некалькі дзён. Як, скажам, у Мінску большасць жыхароў не ведае, у гонар каго названыя вуліцы па якіх яны ходзяць.

Кроме использования мемориалов в политических целях историки видят и другие недостатки в государственной политике. Историк Владимир Лобач в комментарии «Салідарнасці» отмечает, что фактически игнорируется тема Холокоста:

– Помнікі быццам бы ёсць, але напрыклад у вялікім і пампезным музеі Вялікай Айчыннай у Мінску няма экспазіцыі, прысвечанай Халакосту. Няма нават згадкі, што па нацыянальнай прыкмеце забілі 800 тысяч беларускіх габрэяў. Няма слова «Халакост» і ў кнізе пра «генацыд беларускага народу».

Историк Ирина Кашталян отметила, что в современной Беларуси не придается достаточно внимания сохранению объектов времен войны, имеющим историческую ценность:

 – Шыльды можна зняць ці памяняць. Нашмат горш, калі не захоўваюцца належным чынам арыгінальныя гістарычныя аб'екты, якія можна незваротна страціць.

У мінскай Масюкоўшчыне пакуль захаваўся шэраг будынкаў былога лагера для ваеннапалонных «Шталаг 352». Іх лёс турбуе. Гэты ўнікальны комплекс, калі б быў аформлены ў фармат мемарыяла з адпаведнай выставачнай прасторай, мог бы шмат даць для захавання памяці пра вайну ў Беларусі, бо адрозніваецца ад дастаткова нам ужо звыклых фарматаў.

На гістарычным месцы можна было б навочна зразумець як быў уладкаваны лагер як частка нацысцкай сістэмы масавага зняволення і знічтажэння, як ён функцыянаваў падчас вайны, як выжывалі ягоныя вязні.

Историк Владимир Лобач обращает внимание, что открывая новые сомнительные мемориалы, государство не заботится увековечиванием памяти жертв в регионах:

– У Беларусі безліч месцаў, дзе былі спаленыя вёскі – і на месцы многіх з іх аніякага памятнага знаку. Гэтыя месцы, дзе адбылася трагедыя, зліваюцца з прыродай, на іх тэрыторыі людзі па няведанню смажаць шашлыкі. У гэтым я бачу вялізарны разрыў паміж афіцыёзам і тым, што мы маем на зямлі.