«Беларусы – народ скорее заботливый и понимающий, нежели радикальный и циничный»

— Из Беларуси я уезжала в 2021 году. До этого коллеги из Германии, из Глобального университета труда, предложили нам солидарную помощь.

Вообще, один из основных принципов международного профсоюзного движения – солидарность, где бы мы ни находились и в какие бы передряги ни попадали. И за тем, что происходило в Беларуси, особенно в 2020 году и после, наши коллеги из глобального профсоюзного движения следили.

В наш Свободный профсоюз Беларуский входило студенческое, академическое и педагогическое, а также научное сообщество. И вот Глобальный университет труда предложил учебу в магистратуре. Но тогда все думали совсем о другом – мы были поглощены борьбой за будущее своей страны и думали, что вот-вот наступят перемены.

Однако к маю 2021-го стало понятно, что все развивается по очень плохому сценарию. И, хотя многие говорили, что профсоюзы не тронут, я иллюзий не питала.

Первые задержания начались еще в марте на учредительном собрании отраслевого студенческого профсоюза. Еще раз – речь идет об учредительном собрании! Такое возможно только при жестких авторитарных режимах – в демократической стране нельзя представить, чтобы полиция ворвалась на профсоюзное мероприятие!

К тому моменту людей уже массово увольняли за членство в независимых профсоюзах, а все судебные дела по отчислениям студентов были проиграны. После этого какое-то время мы еще пытались создавать независимые профсоюзные организации на рабочих местах, но все было бесполезно. По несколько раз мы отправляли учредительные документы в исполкомы, но ничего не было зарегистрировано.

И хотя мы со своей стороны выполняли все нормы и условия, пока в стране действует разрешительный принцип создания профсоюза – реальной свободы объединения быть не может. В нормальной демократической стране достаточно уведомить государственные органы о создании профсоюзной организации, но точно не спрашивать разрешения властей.

И тогда я стала собирать документы для немецкой магистратуры – чтобы поучиться там год. К тому времени я уже была заместителем председателя и международным секретарем Свободного профсоюза Беларуского, и председатель сказал, что профсоюзное образование всегда нужно. Мы рассматривали вариант, что я отучусь год и вернусь в страну, где ситуация улучшится, и мы как независимые профсоюзы будем дальше работать.

— А когда вы поняли, что этот предполагаемый год может растянуться на гораздо более долгий срок?

— Уже летом 2021-го я интуитивно чувствовала, что и за мной могут прийти. Подумала, что надо уезжать в Германию пораньше.

И вот представьте: я с дочкой сажусь в поезд, еду в неизвестную жизнь, не понимая, что ждет нас впереди. Утром следующего дня мы приезжаем к родственникам в соседнюю страну, и у меня начинает раскаляться телефон. Мне пишут, что в Беларуси в этот самый момент происходит задержание всех делегатов собрания, на котором я представляла независимые профсоюзы.

Тогда я уже понимала, что маски сброшены, и диктатор больше не будет придерживаться своего филигранно выстроенного имиджа «любимца беларуского народа»: «я бы и сам ушел, да вы во мне нуждаетесь, пропадете же». Как и мифа о надежном заботливом социальном государстве.

Открыто проявилось истинное лицо власти: жестокость, цинизм, бесчеловечность. Решения, которые принимались режимом, были не просто вредоносными, а разрушительными для страны, народа и его будущего – человеческая жизнь перестала вообще что-то стоить. Стало понятно, что, если власти будет угодно, в стране камня на камне не останется. У всех этих маневров отложенный эффект, но он непременно догонит нас.

— На ваш взгляд, почему протесты 2020 года не увенчались успехом? 

—  Я не верю в истории, которые слышу от разных политологов и экспертов: дескать, не было лидеров, понимания, цели или последовательности. Это не так. Лидеры были, за ними шли люди – от каких-то микрогрупп до крупных промышленных предприятий, учреждений медицины и образования.

В Беларуси была солидарность, люди самоорганизовались – и это в стране, в которой более 20 лет уничтожалось вообще сама культура объединения!

И если кто-то говорит, что беларусам не хватило ума или смелости, чтобы что-то изменить, для меня это неправда.

Мы недооценили своего противника и те меры, на которые власть пошла, чтобы эту самую власть сохранить. Сложно представить, чего ждать, если ты не носитель искаженных ценностей и смыслов. Мы все-таки народ скорее заботливый и понимающий, нежели радикальный и циничный.

— Если вспомнить знаменитую первую строчку из романа Льва Толстого «Анна Каренина» «Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему», то ее вполне можно применить и к ощущениям человека, вынужденного уехать в другую страну. 

При всей похожести проблем, с которыми сталкивается эмигрант, все-таки каждый несчастлив по-своему, во всяком случае в первое время. Или это не так? 

—  Да, у каждого свое ощущение этой новой жизни, при том, что проблемы мы решаем примерно одни и те же.  Например, я разрешила себе немного расслабиться, прожив в эмиграции чуть больше двух лет – до этого я не могла себе позволить такого. Я соло-мама с маленькой дочкой в чужой стране. Как кто-то написал в похожей ситуации, ращу ребенка где-то между пандемией и третьей мировой.

Но я была в таком состоянии внутренней мобилизации после всех беларуских событий, что внутри меня жила совершенно определенная установка: какие проблемы, не до них сейчас, с ними будем разбираться потом. Нет, все было сложно, но с другой стороны – и не было сложно. Запутанно говорю, да?

— В принципе, нет. Каждый из тех, у кого случилась вторая жизнь – а жизнь в эмиграции таковой и является – по-своему старается в нее вжиться. Или, как сказал один мой друг, тоже вынужденный уехать из Беларуси, это наше добавленное время. Я так понимаю, что Вы не думали о проблемах этого добавленного времени, а решали их.

— Ну да, это ведь вопрос подхода: что и как делать. Понятно, что у меня возникло много нового контекста, в котором мне пришлось разбираться. Но я не называла это сложностями.

Вообще меня с детства приучили не расслабляться, не рассыпаться и двигаться вперед. Конечно, мне было страшно в чужой стране, но страх – это здоровый инстинкт, который нам, как ни странно, помогает.

Лично для меня страх – неотъемлемая норма жизни. И я умею все-таки его преодолевать. Ведь храбрый человек – не тот, который не боится, а тот, кто действует, несмотря на страх.

В книге Джозефа Кэмпбелла «Тысячеликий герой», которая мне очень нравится, автор говорит о пути героя: герой слышит зов, выходит за порог, проходит свой новый путь и возвращается уже другим человеком.

Именно этот зов мы услышали в 2020 году. Нас призвала наша Родина, и мы не могли не откликнуться.

А еще в книге говорится: «Пещера, в которую ты боишься войти больше всего, содержит сокровища, которые ты хочешь больше всего».  

Но, конечно, когда я приехала в Германию, растерянность была. Я попала в совершенно новое для себя пространство, в котором почти ничего не понимала. Язык, отношения, менталитет, устройство бытовой жизни и так далее.

Понимаете, я не очень много путешествовала в своей жизни. В лучшем случае выезжала один раз в год из Беларуси, что называется, на пляж, ну, куда мы, как правило, ездили – в Турцию, Черногорию или Египет. На этом мое знакомство с миром за пределами моей страны ограничивалось.

И когда я приехала в Германию, у меня было много вызовов. Помимо прочих, мне пришлось учиться в магистратуре на английском языке, да еще в период пандемии.

Но, с другой стороны, это так здорово – тебе уже далеко за тридцать лет, а ты все еще способен удивляться. А пока мы можем удивляться, пока наше сознание способно к нейропластичности, мы молодые, мы живущие и развивающиеся.

Многие люди к 40 годам попадают в психологическую ловушку, когда они думают, что уже все видели, все знают и уже ничего не интересно. Мир понятен, жизнь понятна, задачи ясны и дальше живу по инерции. Но всему можно научиться при желании, во всем можно разобраться при желании. И, наверное, я всегда знала, что нет безвыходных ситуаций.

Нужно сказать, правда, что для моей дочери адаптация была намного сложнее. Я привезла ее в чужую страну, сама при этом была все время занята. В Беларуси она закончила только первый класс, а потом пошла учиться в немецкую школу, без знания языка. Там у нее возникли проблемы с буллингом из-за языкового барьера, но сейчас мы эту проблему решили. С помощью учителей и психолога.

— Прошло уже больше четырех лет, как вы уехали. Сейчас у вас другое ощущение жизни?

— Германия – страна, полностью мне подходящая, соответствующая моему представлению о том, как должно выглядеть государство. Я себя здесь чувствую спокойно. А когда есть спокойствие, то в твоей жизни есть многое. Я могу оценить свои способности и потребности и понять, куда мне дальше двигаться.

В Германии перед тобой двери открываются – если ты идешь, конечно, и понимаешь, куда идешь – а в Беларуси сегодня, к сожалению, двери только закрываются.

Но при этом не нужно думать, что в Германии все идеально. Найти жилье, например, та еще проблема. Но это социальное государство. Здесь не стоит вопрос, сколько ты зарабатываешь, здесь есть четкий критерий хорошего минимума жизни. И я могу зарабатывать немного денег, но государство мне доплатит, до того уровня, который мне нужен. И эту ситуацию невозможно сравнить с Беларусью.

В Германии мне будут доплачивать на ребенка до 18-21 года, а если у меня есть какие-то дополнительные расходы, я обращусь, и мне тоже доплатят, дадут какие-то послабления налоговые, если нужно. То есть здесь очень сильно развита система социальных гарантий и защиты со стороны государства.

А в Беларуси мы слышим, например, от Лукашенко, что он обещает всем дать зарплату по 500 долларов. Можно подумать, что эти деньги он из своего кармана достанет. То есть я вам дам зарплату – не государство, не его экономическая система, а я.

Не нужно ничего давать, достаточно законодательно установить достойный минимальный порог заработной платы. При этом сколько этой же рукой из той же казны он заплатит себе – вопрос риторический.

Однако со стороны власти идут упреки в том, что беларусы плохо работают и надо заменить их трудовыми мигрантами. Или, дескать, работайте за двоих или троих, если не хотите, чтобы мы работников из-за рубежа привезли. То есть такой иезуитский нарратив – сами виноваты, что мало зарабатываете.

Помните этот советский лозунг: кто не работает, тот не ест? Но ведь это государство должно создавать условия для работы и достойной зарплаты! А не за доводить страну до санкций и тотальной русификации, нагнетая страх каждый день по поводу врагов вокруг.

Впрочем, о каком государстве мы можем сегодня говорить, когда Лукашенко все выстроил на моносубъектности власти – он и никого больше! Только он субъект, принимающий решения за все государство. Все остальные – исполняющие эти решения. А единственные инструменты демократии, которые используют подобные режимы – это демократические ценности других стран и народов, которыми искусно манипулируют на международных площадках.

Помните библейскую притчу про суд Соломона? Когда две женщины претендовали на одного младенца, и каждая утверждала, что ребенок ее. А Соломон как мудрый правитель предложил разрубить младенца пополам и отдать каждой половинку. И тогда одна из женщин закричала, что она солгала, это не ее ребенок, пусть отдадут его другой. И как же печально, что сегодня те, кто все еще ценит жизнь, права и свободу беларусов – вовсе не беларуское правительство.