Львовский: «Теперь появится конкретный глава корпорации, которому можно сказать: старайся, а то сядешь»

К 2029 году в Беларуси планируется создать не менее шести государственных корпораций. С программой деятельности правительства на 2025-2029 годы, опубликованной накануне, ознакомился Позірк.

Предполагается, что появятся госкорпорации в области сельскохозяйственного машиностроения, деревообработки, машиностроения, госкорпорация беларуского текстиля, алкогольная и кондитерская.

Каждая из них объединит от 6 до 30 предприятий.

Филин спросил у специалиста, какой экономический эффект ожидается от такого укрупнения.

— Полагаю, что есть несколько причин возникновения такой идеи, — объясняет Лев Львовский. — Понятно, что экономический блок беларуских властей, как и сам Лукашенко, все больше удаляются от рыночной экономики в сторону плановой.

Это заметно во всем — и в контроле цен, и в контроле рынка труда, когда говорят, кому, сколько и где работать, и т.д.

При этом рыночная экономика — это когда у вас много разных фирм, которые что-то делают, конкурируют между собой, кто-то растет, кто-то банкротится и т.д.  

В то же время, когда у вас 500 компаний, за ними сложно следить и управлять ими тяжело. Отсюда и появляется соблазнительная идея, мол, давайте сделаем не 500, а пять крупных.

Согласитесь, так будет гораздо легче найти руководителя каждой и вызвать его на ковер. Соответственно, и управлять этими компаниями станет проще.  

В рамках этой концепции административного контроля и вмешательства в экономику, думаю, Лукашенко рассматривает и постоянно перетасовывает свою «скамейку запасных». А она у него, как мы знаем, не такая большая.

Поэтому и в правительстве, и вообще на всех ключевых позициях мы постоянно видим одних и тех же людей. Допустим, человек был губернатором, а стал министром или наоборот.

И с этой точки зрения, найти 5-6 крепких хозяйственников, которым Лукашенко доверяет, гораздо легче, чем найти десятки руководителей для всех предприятий.

К тому же он уверен, если человек справляется, например, с постом министра здравоохранения или и с постом губернатора, то наверняка справится и с каким-нибудь деревообрабатывающим гигантом.

— А экономически эта идея как-то вообще обоснована в наших реалиях?

— Авторитарные режимы вообще редко бывают экономически успешными. Мы знаем в истории буквально полтора примера, когда авторитарная страна добивалась серьезных экономических успехов.  

Сингапур — классическая авторитарная страна, которая добилась больших успехов. Здесь же можно рассматривать и Южную Корею, которая теперь является развитой демократической страной, но начинала она совсем недавно как слаборазвитая авторитарная. И ее экономический рост как раз начался в авторитарный период.

Могу предположить, что провластным аналитикам тоже известно об экономическом чуде этих стран. И они вполне могут решить, раз там получилось, можем и мы попробовать.

Думаю, они изучали и реформы Ли Куан Ю (первый премьер-министр Сингапура, который правил с 1959 по1990 годы — С.).  

Также идея с корпорациями похожа на идею чеболей (южнокорейские конгломераты, формально самостоятельные, но находящиеся в собственности определенных семей и под единым административным и финансовым контролем — С.).  

Действительно в Южной Корее, когда-то бедной и отсталой стране, назначили несколько важных семей ответственными за определенные сферы.

И те превратили их в гигантские концерны, которые помогли Южной Корее в довольно короткие сроки стать современной суперэкономикой. Именно так появились Samsung, LG, Hyundai и другие.

— Можем ли мы в таком случае ожидать беларуское экономическое чудо?

— Возвращаясь к той же Южной Корее, следует напомнить, что этим корпорациям предоставляли особые привилегии и права, но давали четкую установку на экспорт. И они справились.

Но, конечно же, не за счет своих огромных размеров. Это только форма. Южная Корея всегда дружила с Западным миром, для них были доступными инвестиционные ресурсы, да и сама страна не была закрыта от экспорта.

Беларусь в данный момент может торговать только с Россией, немного с Китаем и совсем немного с кем-то еще.

Поэтому скопировать внешне условные чеболи недостаточно, рассчитывая «а вдруг и у нас сработает?»

Это как карго-культ, нельзя воспроизвести форму, не задумываясь о содержании.  

Есть еще одна модель, к экономическому смыслу которой могли стремиться. Это вертикальная интеграция или объединение последовательных производственных процессов.

Например, компания производит мебель, а потом подключает полный производственный цикл, начиная от выращивания леса.  

Но здесь важно не перепутать причину со следствием. Потому что вертикаль интеграции хорошо помогает частным компаниям, когда конкретный руководитель является настолько эффективным менеджером, что решил расширять производство.

То есть у него и производить мебель эффективно получается, и с производством леса тоже все пошло хорошо.  

В Беларуси пока наоборот. Они объединяют в корпорацию, возможно, по схеме вертикальной интеграции, предприятия, которые и до того не отличались громкими успехами. Условно, они и мебель делали плохо.

Вы уверены, что производить лес они станут не в убыток и в целом выведут отрасль вверх?  

— Но хотя бы алкогольная корпорация сможет стать успешной?

— Мотивация для всех одинаковая. Когда у вас было восемь более-менее успешных алкогольных предприятий, они хоть как-то конкурировали друг с другом, у них была мотивация что-то придумывать, усовершенствовать, к чему-то стремиться.  

А если их объединить в одну корпорацию, то с кем конкурировать? Что производим, то и ладно?

— В конечном итоге мотивация для всех одна — наращивать объем экспорта.

— Вот этот момент для меня совсем непонятен: каким образом это объединение в корпорации должно помочь правительству в увеличении экспорта.

По крайней мере, логического объяснения я не вижу. Кроме того, что уже сказал.

Если раньше продается условный беларуский трактор или водка плохо где-нибудь в России, то нужно долго искать по цепочке, кого за это наказать.

Теперь же появится конкретный глава корпорации, которому можно сказать: старайся, а то сядешь.

Потому что экономически средний бизнес действительно иногда вырастает в большие корпорации. Но это происходит именно из-за того, что изначально им талантливо руководит талантливый человек. То есть растут от успеха, а не наоборот.