«Путин в рамках переговоров с Трампом не так свободен в выборе вариантов, как это кажется»

– Диалектика выживания таких режимов, как путинский, – это всегда баланс между манипуляцией сознанием массы и зависимостью от массы, – пишет Пастухов. – В разные моменты времени доминирует либо одно, либо другое начало.

Как это ни парадоксально, но в момент критических смен политического курса Путин больше зависит от массы, чем руководит ею, в то время как во время пусть и невероятно тяжелых, но инерционных периодов следования установленным курсом масса в большей мере зависит от Путина.

В этом смысле Путин и его окружение в рамках переговорного процесса с Трампом не так свободны в выборе вариантов, как это кажется на первый взгляд: мол, масса все съест. Не вся и не всё.

Из групп, которые реально волнуют Путина, я бы выделил младший и средний офицерский состав, который, собственно, и определяет настроение армии.

Для него война – это не просто карьерный рост (что тоже, конечно, важно), но и единственный шанс реализации мечты о создании современной армии (а война очевидно, пусть и медленно, но неуклонно меняет армию, делая ее грозной силой). И это уже не говоря о росте политического значения армии в обществе и государстве.

Точно так же и по тем же причинам в продолжении войны заинтересованы промышленники и связанные с ними чиновники среднего управленческого звена. Для них война, конечно, и деньги тоже, но не только.

Это и возрождение определенных отраслей индустрии, практически утраченных после распада СССР. Ярким примером является гражданское авиастроение. И хотя надежды, скорее всего, окажутся иллюзорными, но, как известно, они умирают последними.

Да и практически во всех отраслях, куда ни брось взгляд, война, как и любой сильнодействующий наркотик, дает поначалу эйфорический и стимулирующий результат, если не для всех, то для многих.

Что бы мы ни взяли, культуру вообще или конкретные книгоиздание и кинопрокат, сельское хозяйство и прочие отрасли общественной жизни, везде наступает время «майоров», которые хотят стать в один шаг «настоящими полковниками».

Это заставляет переосмыслить гипотезу, что поддержка войны есть дело рук исключительно высшей бюрократии и социальных низов, зарабатывающих на гробовых. В поддержку войны, на мой взгляд, вовлечены значительные фракции среднего класса, беловоротничковой интеллигенции, «глубинной» бюрократии и, разумеется, офицерства и инженерной элиты ВПК.

При этом, поддерживая войну, они руководствуются не только сиюминутными корыстными интересами (карьерными или финансовыми), но и ложно понятыми так называемыми «национальными интересами», то есть исходят из того, что война и на самом деле имеет какое-то оздоровляющее значение для русского общества.

В общем, все эти неявные бенефициары войны тоже за «движуху», а поскольку никакой другой движухи, кроме путинской, они в своей жизни не видели, то они сегодня ситуационно за Путина и за войну.

Они поддерживают Путина, но и Путин должен оправдывать их ожидания, в том числе – не прекращать войну.

Колебания Путина и его упорное стремление «упустить шанс», предоставленный ему Трампом, продиктованы не только иррациональными личными мотивами, но и вполне рациональными опасениями, что политическая отдача от такого мирного выстрела может быть разрушительна для его власти.

И угроза эта вовсе не со стороны шумных «рассерженных патриотов» вроде Стрелкова или Дугина, а со стороны тихой и вроде бы лояльной среды путинского deep state.

Этот deep state сейчас расколот, и внутри него много как скрытых противников войны, так и негромких, но убежденных ее сторонников. Путин, по сути, завис на растяжке между ними, что все больше и больше затрудняет для него возможность глубокого политического маневра.