«Все было по классике жанра: наручники, мешок на голове, и меня повезли»

В пятницу 20 июня политический заключенный, журналист «Радыё Свабода» Игорь Карней находился в исправительной колонии.

Утром за ним пришли сотрудники администрации. Мужчина решил, что его отправят в штрафной изолятор. Но вместо этого уже на следующий день Карней оказался в Вильнюсе.

Вместе с Сергеем Тихановским и еще 12-ю политическими заключенными его освободили после визита в Минск специального представителя президента США Кита Келлога. Игорь Карней рассказал «Зеркалу», как узнал, что вместо ШИЗО едет в столицу Литвы и деталях путешествия в авто КГБ до литовской границы.

Утром 20 июня Игорь Карней проснулся, как обычно, в исправительной колонии № 20 в Мозыре. Как правило, после завтрака заключенные отправляются на работу. Но неожиданно к политзаключенному пришли сотрудники администрации.

— Меня вызвали просто «на шмон», то есть на обыск, — рассказывает Игорь. — Все мои вещи перетрясли очень основательно, сделали подробную опись. Потом отвели в отстойник, и там я находился до 16.00. Затем был еще один обыск.

Карней решил, что его отправят в штрафной изолятор.

— В ШИЗО я не был уже несколько месяцев, поэтому и решил, что после обыска отправлюсь туда. Проводить время там — обычная практика для политических заключенных, — объясняет мужчина. — Ничто не указывало, что может произойти мое освобождение. Я ведь не знал, что идут какие-то переговоры.

Около 17.00 за Игорем опять пришли сотрудники колонии. В руках одного из них мужчина заметил папку со своим личным делом. Потому решил, что его переводят в другую колонию. Заключенного вывели на улицу. Там его ждал гражданский автомобиль и несколько человек в штатской одежде.

— На таких машинах из колонии вывозят только в компании сотрудников КГБ, — продолжает мужчина. — Дальше все было по классике жанра: наручники, мешок на голове, и меня повезли. Через три с половиной часа мы доехали в Минск, в главное здание КГБ на проспекте Независимости.

По приезду Карнея отвели в камеру, где находились еще десять других политических заключенных.

— Никто не понимал, почему мы все оказались в Минске, — говорит собеседник. — Сотрудники КГБ нам ничего не объясняли, и мы стали гадать: то ли это освобождение, то ли перевод в другое место, то ли новая «раскрутка», чтобы добавить срок. Ничего не было известно. Решили, что, раз мы все здесь, то дальше, наверное, будет нечто уже чрезвычайное.

Утром 21 июня в камеру пришли сотрудники КГБ и стали по одному выводить заключенных в коридор.

— Там каждому отдали вещи, с которыми мы приехали накануне. Потом посадили в автобус, — рассказывает Корней.

Что происходит, сотрудники КГБ не рассказывали. После выдачи личных вещей всех вывели во двор, где уже ждал автобус. Каждому надели наручники на руки, а на голову — черные мешки. После посадили в салон, и автобус начал движение.

— Нам ничего не объясняли, просто куда-то везли, — утверждает бывший политзаключенный. — Вместе со мной было еще 13 человек. На руках — наручники, на головах — мешки, а на соседних сидениях — конвоиры. В таких условиях было невозможно переговариваться с другими политзаключенными, мы не понимали, что происходит. Через какое-то время автобус набрал скорость, и мне стало ясно, что мы выезжаем за пределы Минска. Недалеко от границы нас передали сотрудникам посольства США.